Вера и болезнь

Боль и болезни – изначальные феномены и представляют большой вызов для человека, для его веры и его науки, также как для его духовно-научного и естественно-научного мировоззрения. С научной точки зрения причина появления болезней в мире неизвестна. Самые распространенные болезни нашего времени – рак, туберкулез, шизофрения и маниакально-депрессивный психоз – были известны и в древние века. Их появление часто связывается с мутацией генов под влиянием неизвестных факторов – как внешних (космическое излучение, радикальное изменение климата земли и т.д.), так и внутренних (внутри самих хромосом как носителей гена). Существуют и оригинальные, хотя и недоказанные гипотезы возникновения болезней, которые предполагают, что человек в своем изначальном состоянии был «здоров по природе». По мнению сторонника этой теории, немецкого психолога и философа Людвига Клагеса (1872-1956), человек начал болеть, когда открыл в себе дух. С тех пор началась непрерывная война духа с душой и души с телом. Таким образом тело в течение тысячелетий человеческой праистории и истории прогрессивно слабело за счет усиления духа. Близка к этому мнению и другая точка зрения, которая расматривает болезнь как компромисс между эгоистической и альтруистической природой человека.

С древнейших времен, еще до Греции Гомера, болезнь воспринималась как наказание. Для обозначения болезни древние ассирийцы употребляли слово «шерту», которое по всей вероятности означало «ярость богов» или «грех». Болезни отдельного человека, как и эпидемии, уничтожавшие целые народы, считались наказанием богов за совершенный грех. Можно сказать, что в те времена страх, подчинение и ощущение греховности властвовали над человеком. И все же в Древней Греции преобладало другое мнение – греки считали, что болезнь является и случайностью, и необходимостью. Болезни, по их мнению, возникают не по собственной вине человека и не по вине некоего разяъяренного божества, а из-за природной необходимости. Греческие слова, обозначающие эту необходимость, переводятся как «судьба, случай(ность), злой рок». В противоположность чудесному рассказу в Ветхом Завете о праведном Иове, где говорится, что и праведный человек может страдать, греки считали, что страдания невинного и праведного черовека являются доказательством их собственной теории болезни как необходимости и случайности природы. Их утонченная философия пошла еще дальше – они отличали болезни как результат случайности от болезней, как результата необходимости в природе. И поскольку на болезни второго вида влиять нельзя, они прилагали максимум усилий, чтобы лечить, и притом успешно, болезни первого вида. В Древней Греции было положено начало развития медицинской науки и мы воздаем полагающуся благодарность древнегреческим врачам во главе с отцом медицины Гиппократом за все дальнейшее ее развитие.

Если бросить беглый взгляд на Средние века, то видно, что тогда известное время медицина была в застое – потому что снова стало преобладать старое понимание болезни как наказание, в основном под влиянием строгих принципов Церкви, которая неизвестно почему больше опиралась на Ветхий, а не на Новый Завет. В наше время в медицине господствуют два противоположных мнения о происхождении болезней. Одно из них, как мы уже подчеркивали, полностью отрицательно: согласно ему, болезни возникают из-за несовершенства человеческой природы и нужно надеяться, что скоро придет время, когда наука откроет причины всех болезней и соответственно будут произведены необходимые лекарства, которые еще в зародыше остановят их развитие. И человек таким образом станет идеально здоровым природным существом.

Согласно другому мнению, которого придерживаются многие врачи,болезнь – это род испытания, предупреждения. Каждый человек, страдающий болезнью, особенно если она хроническая и мучает его годами, который находит в себе смелость спросить себя, почему эта болезнь напала именно на него, должен понять, что есть два возможных ответа: либо отказаться от поисков какого бы то ни было смысла в своей болезни и принять ее просто в качестве абсурда (что очень часто влечет за собой отчаяние и даже доводит до самоубийства), или принять ее как испытание, как Божие напоминание и вызов. Он должен спросить себя: «Что именно хочет от меня эта болезнь, которая мучает меня годами?» Ответ может придти сам по себе, в один миг. «Эта болезнь требует от меня ответа на вопросы: Какой смысл вообще имеет мое существование на Земле? Что я до сих пор сделал в своей жизни для себя и для других? Не совершил ли я какого-нибудь большого преступления, – не согрешил ли перед своим ближним, не сделал ли что-либо против своей совести, вопреки голосу этой совести?»

Некогда Гиппократ сказал: «Болезнь не падает внезапно с ясного неба; она следствие долгой вереницы малых, незначительных ошибок в отношении здоровья, которые нанизываются одна на другую и разрастаются как падающая лавина до тех пор, пока в один прекрасный день не обрушатся на голову грешника». Если так подходить к болезни, то нередко наступает внутреннее преображение. Человек начинает понимать, что болезнь хочет сделать его более терпеливым, а потому и более здоровым и зрелым. Он понимает, что болезнь – его учительница, которая поправляет его предыдущий образ мышления и поведения, что даже сама болезнь может превратиться в источник силы и бодрости. Тогда нам становится понятной и близкой самая древняя дефиниция здоровья, высказанная учеником Пифагора, древнегреческим врачом и философом Алкмеоном (V в. до н.э.), которая гласит: «Здоровье – это гармония противоположных сил».

Согласно убедительным свидетельствам современной психосоматической медицины, физическая болезнь не должна отделяться от душевно-духовной жизни человека. Физическя болезнь влияет на душевное состояние человека, и, что более важно, его нездоровое душевное состояние, особенно когда оно продолжается месяцами и годами, судьбоносно для появления некоторых физических болезней. Доказано, что продолжительное состояние депрессии, страха, ненависти и гнева (распознанные или нераспознанные сознанием) или постоянная озабоченность чем-то («Тоска на сердце человека подавляет его, а доброе слово развеселяет его» – Притч. 12:25) обуславливают за короткое или продолжительное время функциональные, и отсюда и органические изменения в нашем теле. Фактически все болезни – от гриппа до рака – психосоматичны; долговременная неблагоприятная душевная ситуация ослабляет нашу защитную нервно- эндокринно-имунную систему, а также ослабляет и сопротивляемость организма непосредственным причинителям болезни – вирусам и бактериям. Что касается процесса выздоровления, особенно от тяжелых хронических заболеваний, то он в большой степени зависит от восстановления психического равновесия больного, которое предполагает волю к выздоровлению, веру в возможность выздоровления и недежду на помощь тех, которым больной доверяет (это не только врачи, но прежде всего люди, близкие больному).

Психические факторы, даже мыслительные процессы, могут модулировать имунный ответ. Это открывает новое поле для исследований в области психо-нервно-эндокриной иммунологии. Существуют научные исследования, которые говорят о судьбоносном воздействии психологических факторов на течение и исход тяжелых болезней. Например, ученый Р. С. Roud исследовал 9 пациентов, которые вылечились от злокачественной опухоли в последней фазе. С ними был проведен открытый, свободный, неструктурированный разговор. Все они были убеждены, что существует связь между их психическим состоянием и неожиданно благоприятным исходом. По их мнению, надежда имела решающее значение для их выздоровления… Для открытия способа усиления надежды на выздоровление необходимо иметь в виду общую житейскую ситуацию, среду обитания каждого больного, его социально-экономический статус, убеждения, мировоззрение, верования и не на последнем месте – ценности, которые он исповедует и которые придают смысл его жизни. Известно, чточеловек может превозмочь самую тяжелую болезнь, когда он уверен, что есть надежда и его борьба имеет смысл.

Василий Максимов. Больной муж (1881)

Незаметно мы подошли к нашей основной теме – вере и болезни. Чаще всего болезни и связанные с ними страдания обусловлены нами самими.«Около одной трети страданий, которые человек должен претерпеть, неизбежны. Остальные две трети – наше собственное производство; по крайней мере по отношению ко вселенной они излишни» – говорит Олдос Хаксли.

Из-за многочисленных конфликтов личного характера, которых трудно избежать и которые всегда более травматичны и опасны для здоровья человека, чем внешние травматизирующие влияния, мы сами создаем условия для ослабления организма и появления болезни. Заболев какой-то болезнью (а ни одна болезнь не приходит внезапно, без предупреждения), которую нельзя (полностью) вылечить ни за неделю, ни за месяц, мы должны открыто и честно спросить себя: в какой степени мы способствовали появлению и развитию болезни из-за очевидно ошибочной житейской позиции или отношения к окружающим и к самим себе. Мы ничем не сможем помочь процессу улучшения и выздоровления (установлено, что и рак может быть излечен, если душевно-духовная основа человека работает в правильном направлении), если обвиняем окружающую нас близкую и далекую среду в том, что она виновна в нашей болезни. В душевной жизни этой категории пациентов чередуются ненависть и примирение. Затем это пагубное состояние переходит в продолжительную депрессию и ослаблению естественных защитных сил организма, – в первую очередь веры, надежды и любви. Депрессия может увеличить или продолжить агонию хронической болезни. За депрессией, скрытой или явной, психотерапевты и духовники распознают подавленную вину больного, которая давит на телесно-душевно-духовную организацию человека так, как камень давит на спину Сизифа. Современная психология насчитывает сегодня большое число так называемых «скрытых самоубийц», которые вследствие нераспознанной и неизлеченной ненависти к самим себе, с течением времени «убивают себя» посредством алкоголя, наркотиков, курения, переедания, вождения машины с превышенной скоростью, азартных игр или – чаще всего – хронических психосоматических болезней (язва, колит, гипертония, астма, кожные болезни и т.д.). Реакция людей на эти острые или хронические телесные болезни, которые приковывают их к постели, различна. Святой Иоанн Лествичник, отмечая эту разницу, говорит: «Немало внимания нам нужно тогда, когда тело болеет. Потому что бесы, видя нас, что мы лежим на земле, бессильные от изнеможения вооружиться против них через телесный подвиг, пытаются напасть на нас с особой жестокостью. Живущие в мире мучаются бесами переедания и блудства, если имеют в изобилии все потребное; если пребывают в подвижнических местах, отдаленных от всякого утешения, то искушаются бесами уныния и ропота» (Леств. 26, 19-20).

Действительно, мы из опыта знаем, что немало людей, особенно тех, которые долгие годы были здоровыми и не знали боли, становятся гневными и сварливыми во время своей болезни и переживают эту болезнь как неправду и пагубное влияние неизвестной внешней силы, источник которой они не ведают. Другие избаловываются от болезни, наслаждаясь удобствами от забот окружающих, отказываются от борьбы и регрессируют (на языке современной динамичной психологии). К счастью, есть и люди другого рода, которые реагируют на болезни по-христиански и воспринимают недуг как напоминание, как дружеский отеческий наказ, который должен научить чему-то новому. Св. Иоанн Лествичник говорит о таких людях следующее: «Я повернулся и увидел лежащих на одре, которые в самом страдании были утешены действием Божьей благодати или чувством умиления; и этим утешением они отражали болезненные ощущения и были в таком расположении духа, что вообще не хотели избавиться от болезни. Снова повернулся и увидел тяжело страдающих, которые через телесный недуг как через какую-то эпитимью избавились от душевной страсти. И я прославил Бога, Который лечит тленное тленным» (Леств. 26,21).

От чего зависит это разнообразие человеческих реакций на действие болезни? Согласно современной медицине и психологии, разное поведение разных людей прежде всего обусловлено телесной конституцией и темпераментом человека, затем его принадлежностью к интровертному или экстравертному типу личности (экстравертные более склонны к боли, чем интровертные); далее, экспрессивностью стиля, который является функцией этнической принадлежности (например, средиземноморские народы реагируют по другому, чем северные народы); и наконец мотивациями и надеждой или, другими словами, житейской позицией и мировоззрением.

Хочу подчеркнуть, что значительное влияние на ход жизни индивида оказывает разнообразие самой человеческой природы, – то, что еще со времен Гиппократа называется темпераментом.

Мы восхищаемся истинно добрыми, скромными и чистыми монахами, а также таковыми людьми вне монашества. Св. Иоанн Лествичник говорит:«Некоторые, не знаю почему (поскольку я не научен по своему мнению любопытствовать и исследовать Божии дарования), так сказать, по природе склонны к воздержанности или к безмолвию, или к чистоте, или к скромности, или к кротости, или к умилению. А у других сама природа сопротивляется этим хорошим качествам, но они насильно принуждают себя к ним; и хотя иногда бывают побеждены, я восхваляю их больше первых, как принудителей естества» (Леств. 26,28).

Разве не сталкиваемся мы здесь с разными человеческими темпераментами и конституциями – флегматиками, меланхоликами, сангвинниками и холериками (согласно классификации Гиппократа-Галена) и лептозомиками, пикниками, атлетами и диспластиками (согласно конституционной типологии Кречмера)?

Я знал одного замечательного монаха, врожденный темперамент которого был крайне холеричен. Он проводил дни и даже недели в смирении и истинном духовном созерцании и вдруг, так сказать, без повода, вспыхивал гневом как пробудившийся вулкан. Нужно было видеть его истинное покаяние и плач, когда он просил прощения у братьев, чтобы понять, насколько трудно ему было бороться с собственной наследственной природой. В преклонном возрасте вспышки гнева стали появляться реже и этот христианин был бесконечно благодарен Богу за Его благодать и награду, которую он получил за свой многолетний труд и борьбу.

Во время своих неоднократных посещений Святой Горы я понял, чтокаждому человеку Бог дает по одному «жалу в плоть», которое принадлежит только ему и на которое нужно обратить особое внимание, не забывая и о других подобных. Это «жало в плоть» (2 Кор. 12:7) является одним из семи смертных грехов. Для вышеупомянутого монаха это был гнев, для другого – блудство, для третьего – леность, а для всех и каждого – гордость. Святогорские старцы говорят, что борьба с нашим основным жалом не бессмысленна, если оно вовремя и хорошо распознано. Эта борьба иногда продолжается всю жизнь. Не знаем ли мы издавна, что героем является не тот, кто победил других, а тот, кто победил себя? Очевидно, именно эта борьба всегда была самой тяжелой. Люди избегали ее упорно веками, а сегодня, как видно, избегают ее больше, чем когда бы то ни было. Отсюда – войны, насилие над природой и все бессмысленное совершенствование техники в западной цивилизации. «О многом заботишься, Марфа, а только одно нужно!» Мария поняла это всем своим сердцем. Как иначе поймем смысл этой пожизненной борьбы, и кто другой, если не наше сердце, даст нам надежду получить смирение и радость в боли? Когда это случится? И в этом случае св. Иоанн Лествичник дает нам хороший совет: «По непостижимому Божьему промыслу некоторые получили духовные дары перед трудами, а другие в самих трудах, третьи – после трудов, а некоторые – уже при смерти. Заслуживает исследования – кто из них смиреннее остальных?» (Леств. 26, 88).